ЕФИМОВ Алексей Александрович — преподаватель кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин филиала Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А.В. Хрулёва (г. Пенза), кандидат исторических наук, доцент
(г. Пенза. Е-mail: aleksej.efimov.00@inbox.ru).
Война за безопасность северо-западных рубежей Советского государства, начавшаяся 81 год назад, навсегда вошла в историю нашей армии как героическая эпопея, показавшая грозную силу, мужество и отвагу советских солдат и командиров. Действия советских войск в Финляндии по своему напряжению, трудностям и массовому героизму стоят в одном ряду с наиболее яркими событиями в истории отечественного оружия.
Вместе с тем Советско-финляндская война 1939—1940 гг. получила неоднозначную оценку в российской историографии, что связано с попытками определённых кругов очернить отечественные Вооружённые силы и принизить тот боевой успех, которого Красная армия добилась в 1940 году и который немало посрамил стоявших за финнами европейских военных специалистов и военную науку Запада.
Апогеем военных усилий Красной армии в период Советско-финляндской войны (30 ноября 1939 — 12 марта 1940 г.) стал прорыв линии Маннергейма. Эта система оборонительных сооружений на Карельском перешейке, считавшаяся воплощением мощи самой передовой для того времени фортификационной техники западноевропейских держав, пала под ударами советских солдат.
Интересна оценка командирами Красной армии оборонительных сооружений линии Маннергейма, которыми гордились противники Советского Союза. Мы постараемся составить целостную картину на основе как объективного анализа высококвалифицированных военных специалистов, так и субъективных впечатлений командиров разных уровней, штурмовавших финские твердыни.
Старший инструктор бельгийской линии Мажино генерал Баду, в 1938—1939 гг. работавший военно-техническим советником финнов, писал: «Нигде в мире природные условия не были так благоприятны для постройки укреплённых линий, как в Карелии. На этом узком месте между двумя водными пространствами — Ладожским озером и Финским заливом — имеются непроходимые леса и громадные скалы. Из дерева и гранита, а где нужно — из бетона, построена знаменитая линия Маннергейма. Величайшую крепость линии Маннергейма придают сделанные в граните противотанковые препятствия. Даже двадцатипятитонные танки не могут их преодолеть. В граните финны при помощи взрывов оборудовали пулемётные и орудийные гнёзда, которым не страшны самые сильные бомбы. Там, где не хватало гранита, финны не пожалели бетона»1.
Исследовавший линию Маннергейма генерал-лейтенант инженерных войск Д.М. Карбышев указывал, что её протяжение определялось условиями местности и достигало 135 км, из них на выборгском направлении — 80 км. Общая глубина обороны укреплённого района, включая и предполье, достигала на выборгском направлении 95 км; непосредственная глубина от переднего края — 35 км2.
По мнению генерала Д.М. Карбышева, линия Маннергейма была целиком построена на системе опорных пунктов и узлов сопротивления. Первая полоса обороны имела 25 узлов сопротивления, из них на кексгольмском направлении — 11 и на выборгском — 14. В среднем на узел сопротивления с промежутками приходилось около 5 км. Глубина полосы 1,5 км. Опорный пункт состоял на выборгском направлении в среднем из 5—6 дотов, на кексгольмском — из 2—3 дотов и 3—5 дзотов. Подступы к дотам зачастую прикрывались огнём из дзотов (передовое поле огня). Узел сопротивления состоял из системы 3—4 опорных пунктов, находившихся в огневой связи. Хотиненский узел обороны имел по фронту 4 км, в глубину 2,5 км и включал 7 опорных пунктов по 2—4 дота и 5—6 дзотов3.
По данным, которыми располагал Маршал Советского Союза К.А. Мерецков, общая глубина территории линии Маннергейма с оборонительными сооружениями составляла 80—90 км. Из этих сооружений 350 являлись железобетонными и 2400 — деревоземляными, отлично замаскированными. Проволочные заграждения имели в среднем 30 рядов каждое. Надолбы — до 12 рядов. Любой населённый пункт представлял собой укреплённый узел, обеспеченный радио- и телефонной связью, госпиталем, кухней, складами боеприпасов и горючего. Боевые узлы сопротивления имели преимущественно по 5 опорных пунктов, чаще всего по 4 пулемётно-артиллерийских дота в каждом4.
Генерал-полковник инженерных войск А.Ф. Хренов считал, что линия Маннергейма состояла из 22 узлов сопротивления. Она проходила по следующему рубежу: от берега Ладожского озера по р. Тайпален-йоки, водной системе Вуокси, по междуозёрному дефиле на Муолаа, станцию Лейпясуо, высоту 65,5 и далее — Сумма, Кархула, Няюкки, Муурила, Койвисто5.
Узел сопротивления оборонялся одним-двумя стрелковыми батальонами, усиленными артиллерией. По фронту узел занимал 3—4,5 км и в глубину 1,5—2 км. Он состоял из 4—6 опорных пунктов, каждый опорный пункт имел по 3—5 долговременных огневых точек, преимущественно пулемётно-артиллерийских, составлявших скелет обороны6.
Всего в укреплённом районе на основной оборонительной полосе линии Маннергейма было свыше 1000 дотов и дзотов, из них примерно 280 долговременных (25 проц.) и 800 дзотов (75 проц.). Средняя плотность на 1 км: 3—5 дотов и 9—15 дзотов. В Хотиненском узле всего было 68 фортификационных сооружений, из них железобетонных 22 (30 проц.), деревоземляных 38 (60 проц.), деревоземляных с камнями и броней 8 (10 проц.). Это давало 17 тяжёлых фортификационных сооружений на 1 км фронта, из них долговременных — 5. Плотность огня была доведена до четырёх-шестислойного пулемётного и двухслойного артиллерийского7.
О мощи оборонительной линии на Карельском перешейке говорят следующие цифры: 356 железобетонных сооружений и 2425 деревоземляных огневых точек, вооружённых 2204 пулемётами и 273 артиллерийскими орудиями8.
Железобетонные сооружения были двух сроков постройки: 1929—1937 и 1938—1939 гг. Сооружения первого периода представляли собой небольшие одноэтажные доты на 1—3 пулемёта без убежища для гарнизона и почти без всякого внутреннего оборудования. Впоследствии многие из этих сооружений были модернизированы путём утолщения бетона, укладки бетонных и каменных тюфяков и установки броневых плит на амбразурах9.
Сооружения второго периода, названные финнами «миллионными», представляли собой большие доты на 4—6 амбразур, из которых одна-две орудийные, преимущественно фланкирующего действия. Такой дот имел полное внутреннее оборудование. Обычно в нём находилась также железобетонная казарма на 40—100 человек — не только для личного состава дота, но и для гарнизона окружавших его полевых построек. Над каждым сооружением второго периода постройки имелись заделанные в железобетон 2—3 бронеколпака (башни) с круговым обзором10.
Генерал Д.М. Карбышев отмечал такую особенность финских долговременных огневых сооружений 1938—1939 гг. постройки, как большие размеры и активное применение брони в их стенах и на покрытиях. Большинство дотов были рассчитаны на сопротивление 203-мм снаряду и полностью оборудовалось заслонками амбразур, фильтрами, броневыми дверями11.
По сведениям Маршала Советского Союза К.А. Мерецкова, покрытие финских дотов постройки 1938—1939 гг., сделанное из железобетона, достигало двух метров толщины. Когда по его приказу для эксперимента стреляли по одному из не подорванных советскими войсками дотов с близкого расстояния, то плита выдержала прямое попадание 203-мм снаряда12.
Маршал К.А. Мерецков сообщал также, что основу бетона самых мощных финских дотов линии Маннергейма составлял цемент марки «600». К тому же у многих дотов боевые казематы со стороны амбразур прикрывались броневыми плитами в несколько слоёв, а толщина железобетонных стен и покрытий равнялась 1,5—2 м, причём они ещё дополнительно покрывались двух-трёхметровым слоем уплотнённого грунта13.
Генерал А.Ф. Хренов указывал, что сопротивляемость финских дотов при толщине стен и покрытия до 1,5—2 м железобетона была рассчитана против 203-мм снарядов. На важнейших направлениях стояли железобетонные сооружения с броневыми лицевыми стенками толщиной до 7 см, рассчитанными на ту же сопротивляемость. Над центральной частью этих сооружений, которая обычно являлась казармой и одновременно подземным ходом сообщения между боевыми казематами, лежала «подушка» из земли в 2—4 м с одной-двумя прослойками гранитных валунов. Эта «подушка» вызывала преждевременный разрыв снарядов, увеличивая живучесть сооружения14.
Общая планировка дотов включала боевые казематы на 2—3 амбразуры, помещение для боеприпасов, коридоры со спусками в казарму, машинное помещение, офицерскую комнату, помещение для продовольствия, кухню, уборную, тупиковые или сквозняковые входы с броневыми дверями и лаз в бронекупол15.
Слабыми сторонами финских долговременных сооружений постройки 1927—1937 гг. генерал А.Ф. Хренов считал неполноценное качество бетона и отсутствие жёсткого армирования, у дотов 1938—1939 гг. — перенасыщение бетона гибкой арматурой. Сильные качества дотов заключались в большом количестве огневых амбразур, простреливавших ближние и непосредственные подступы и фланкировавшие подступы к соседним железобетонным точкам, а также в тактически правильном расположении сооружений на местности, в тщательной их маскировке, в насыщенном заполнении промежутков огневыми средствами, противотанковыми и противопехотными заграждениями16.
Капитан Ф. Феденко, в феврале 1940 года в качестве военного инженера сражавшийся в районе р. Перон-йоки, свидетельствовал, что здесь группа железобетонных дотов была защищена стенками из семи последовательно укреплённых стальных листов толщиной в 48 мм каждый17.
Что касается финских дзотов линии Маннергейма, то они отличались разнообразием конструкций. Сооружение на один пулемёт с покрытием обычно состояло из четырёх рядов брёвен, двух слоёв камней и земляной обсыпки. В сооружении двухпулемётного типа на уровне со стволом пулемёта устраивались земляные полки, на которых иногда находились тюфяки — финны здесь ночевали. Но преимущественно эти полки служили для патронов. Особенностью всех дзотов являлась настолько глубокая амбразура, что ствол автоматического оружия заканчивался задолго до выхода из неё. Это не позволяло видеть вспышку, искажало звук, маскируя его направление, и таким образом затрудняло определение цели18.
Второй особенностью финских дзотов линии Маннергейма была незначительная их высота над горизонтом и хорошая маскировка. Поэтому часть их так и осталась не выявленной и не разрушенной. На многих дзотах были не искусственно вкопаные, а живые деревья высотой в 3—4 м, что указывало на большую давность сооружений. При наземном наблюдении такие дзоты выглядели обыкновенными низкими холмиками. Дзоты описанных типов разрушались даже от одного прямого попадания 152-мм снаряда, а именно из орудий такого калибра в основном и вёлся обстрел узлов сопротивления19.
Лейтенант Н. Сизов в 1939—1940 гг. командовал батареей противотанковых орудий, которая была придана пехотному батальону при штурме местечка Палкеала. Батальон был остановлен сильным пулемётным огнём одного из дзотов. Орудие обстреляло огневую точку противника. По резкому звуку разрывов и по тому, что снаряд рвался на поверхности, не зарываясь в землю, лейтенант определил, что имеет дело с каменным или железобетонным укреплением. Бронебойным снарядом была разрушена стенка амбразуры, отвалилась большая каменная глыба. Следующий снаряд попал прямо в амбразуру и разворотил её. Как выяснилось в результате осмотра, финская огневая точка представляла собой глубокий блиндаж, стены которого были обложены крупными камнями, а сверху сделан накат из толстого соснового леса, на котором был слой земли и крупных камней. Внутри у амбразуры лежали убитый офицер и разбитый пулемёт. Снаряд, посланный из советского орудия, разорвался прямо под вражеским пулемётом20.
Доты и дзоты линии Маннергейма были окружены траншеями, которые заполняли также промежутки между узлами сопротивления. Окопы в большинстве случаев состояли из хода сообщения с вынесенными вперед пулемётными гнёздами и стрелковыми ячейками на одного-трёх стрелков. Стрелковые ячейки были прикрыты броневыми щитами с козырьками и амбразурами для стрельбы. Это защищало голову стрелка от поражения шрапнелью. В каждой ячейке, в передней или боковой крутости, имелась небольшая ниша таких размеров, что туда мог залезть стрелок в согнутом положении. Финны отсиживались в этих нишах при артиллерийском обстреле. Здесь же в ячейках стояли зажигательные бутылки против танков и связки ручных гранат. Броневой щит со стороны наступавших маскировался естественным способом — снеговым покровом. Иногда поверх щитов укладывались брёвна, что улучшало маскировку, прикрывая выемку в бруствере21.
В системе траншей, как правило, никаких убежищ или блиндажей не было. Весь гарнизон полевого заполнения узла укрывался в убежищах долговременных сооружений. Траншеи в узлах сопротивления были отрыты заблаговременно. От наблюдения с воздуха они, за небольшим исключением, не были замаскированы. Проволочные заграждения простреливались фланговым огнём из дотов. Основными типами противопехотных препятствий были проволочные сети и мины. На разрушенных участках финны устанавливали так называемые рогатки. Эти противопехотные препятствия дополнялись противотанковыми. Надолбы обычно ставились в четыре ряда, на расстоянии 2 м один от другого в шахматном порядке. Ряды камней иногда усиливались проволочными заграждениями, а в других случаях — рвами и эскарпами. Таким образом, противотанковые препятствия превращались одновременно и в противопехотные22.
В некоторых случаях промежуточную местность между дзотами и дотами занимали жилые постройки. Они обычно находились на окраине населённого пункта и были сложены из гранита, причём толщина стен доходила до 1 м и более. Такие дома финны при надобности также превращали в оборонительные укрепления23.
Капитан Ф. Феденко свидетельствовал, что перед участком фронта советской дивизии, на гористых склонах с обрывами враг создал цепь железобетонных дотов и деревоземляных укреплений. Крупные валуны, размерами в одноэтажный дом, противотанковые барьеры высотой иногда до 5 м и минированные завалы усиливали район финской обороны. Перед завалами тянулись проволочные заграждения в 6—7 рядов, каждый ряд — в 5 кольев. Перед проволочными заграждениями вдоль фронта протекала р. Перон-йоки шириной около 7 м. Финны запрудили её, она разлилась на полкилометра и замёрзла. Когда толщина льда достигла сантиметров двадцати, плотина была разрушена, вода ушла из-подо льда, и он повис, опираясь на островки и кочки, на высоте около трёх метров над водой. Метровый снег засыпал этот висячий лёд. Люди могли двигаться по нему, но танки он не выдерживал. С советской стороны реки были обнаружены минные поля, скрытые под снегом, и незамерзающие болота шириной около 3 км. Всё пространство перед укреплениями простреливалось пулемётным, орудийным и миномётным огнём из дотов24.
Наиболее мощные препятствия были сооружены на высоте 65,5 у дота № 006 и на Хотинене у дотов № 45, 35 и 40, которые являлись основными в системе обороны Междуболотного и Суммского узлов сопротивления. У дота № 006 проволочная сеть доходила до 44 рядов, из которых первые 42 ряда были на металлических кольях высотой в 60 см, заделанных в бетон. Надолбы в этом месте имели 12 рядов камней и были расположены посреди проволоки. Чтобы подорвать надолбу, надо было пройти 18 рядов проволоки под трёх-четырёхслойным огнём в 100—150 м от переднего края обороны противника25.
Огневые позиции миномётов на высоте 65,5 были устроены повсюду. Артиллерию скрывал сосняк. Всё пространство между дотами было изрезано хорошо замаскированными траншеями, по которым финны, оставаясь незамеченными, могли перебрасывать силы на любой участок оборонительной полосы. Траншеи проходили через укреплённые землянки, рассчитанные на размещение до 100 солдат и более в каждой. Огневые точки всей укреплённой полосы, скрещиваясь, поражали каждый метр лощины и в то же время взаимно обороняли одна другую. Кроме того, имелась целая система заграждений: надолбы, противотанковые рвы, колючая проволока и минированные участки. За лощиной лежал глубокий ров, и по ту сторону которого подступ к дотам замыкали пять рядов проволочного заграждения. Ни дотов, ни дзотов, ни железобетонных артиллерийских сооружений, ни землянок, ни траншей — ничего не было видно. Доты гнездились глубоко в земле, над ними торчали сосенки, пеньки, а то и могучие деревья26.
Политрук П. Матюшин, служивший в 123-й стрелковой дивизии, непосредственно штурмовавшей высоту 65,5, свидетельствовал, что здесь имелись два железобетонных дота, соединённых между собой подземной бронированной траншеей-тоннелем, где размещался батальон солдат. В глубине обороны стояло мощное железобетонное укрытие. На возвышенности — укрепление, тоже из железа и бетона, с артиллерийскими и пулемётными установками. В сосновой роще железобетонный дот поддерживали большое количество дзотов27.
Военинженер 3 ранга Д. Зайцев вспоминал, что слева перед высотой 65,5 было озеро Сумма-ярви, справа — болото, которое позже бойцы назвали «долиной смерти». Это болото было так пристреляно противником, что поднять голову выше уровня снега не было возможности. Здесь у финнов до войны был постоянный военный полигон, хорошо пристрелянный, и они могли теперь, как говорится, с закрытыми глазами точно поразить любую точку этого района28.
В Хотиненском укреплённом районе доты № 44 и 45 были защищены проволочными заграждениями в один кол, каменными надолбами в четыре ряда, а в 50 м от них — проволочным забором в пять колов. Дот № 45, или «миллионный», являлся ключом к укреплённому району Хотинен. На расстоянии 200 м находился дот № 44. Дот № 45 имел большое количество пулемётных амбразур и щелей, дот № 44 имел две пулемётные амбразуры. Траншеи между дотами были оборудованы бронированными щитами с амбразурами для ведения огня, имели выходы к лесу, находившемуся позади. Там располагались полевые подразделения противника, оттуда вёлся артиллерийский и миномётный огонь29.
Для блокировки и уничтожения дотов предписывалось создание штурмовых групп из расчёта три на стрелковый батальон. В состав группы включались один стрелковый и один пулемётный взводы, два-три танка, одно-два 45-мм орудия, от отделения до взвода сапёров, два-три химика. Сапёрам надлежало иметь по 150—200 кг взрывчатки на каждый дот, а также миноискатели, ножницы для резки проволоки, фашины для преодоления танками рвов. Кроме штурмовых групп, создавались группы разграждения и восстановления30.
На практике действия таких штурмовых групп выглядели следующим образом. Например, в ночь на 11 февраля 1940 года штурмовая группа под командованием лейтенанта И. Афонина получила приказ: после артиллерийской подготовки идти на прорыв дота № 006, что на высоте 65,5. Сапёры подвезли к пункту исходного положения взрывчатое вещество, погрузили его на самодельные санки, полозьями для которых служила пара лыж. Дот № 006 имел два каземата. Один из них был взорван блокировочной группой. Финны по подземной траншее перебрались в соседний железобетонный каземат. Сапёры с тыльной стороны дота уложили к стальным дверям солидную порцию взрывчатки и взорвали вражеский объект. Вся прислуга дота погибла под глыбами железобетона31.
Затем группе лейтенанта И. Афонина было приказано уничтожить противника, скопившегося в деревоземляном сооружении. Сапёры разместили на покрытии дзота значительное количество взрывчатки. По словам очевидца боя, «подожгли бикфордов шнур. Грянул взрыв. Брёвна, земля, камни, трупы финнов — всё это высоко взлетело. Около 100 вражеских солдат было уничтожено взрывом. 13 человек, оглушённых или раненых, вытащили сапёры из-под обломков»32.
Штурмовая группа младшего лейтенанта А. Леканова из 123-й стрелковой дивизии 12 февраля 1940 года блокировала вражеский дот № 11. Советские воины огнём из стрелкового оружия загнали гарнизон дота в его подземную крепость. С ящиками взрывчатки сапёры пробрались на покрытие дота. Младший лейтенант А. Леканов рассказывал: «Стали присматриваться, куда бы заложить заряд. Кругом земля. Дот пронизывал высоту, как тоннель. Бойцы стали кидать гранаты в вентиляционные трубы дота, но, видимо, это не причиняло финнам особого вреда. Тогда сапёры направленным взрывом завалили камнями двери дота, а следующим взрывом деформировали их, заперев финнов в их сооружении. В течение ночи сапёры перенесли из расположения советских войск на крышу дота гору ящиков с взрывчаткой. Потрясающий грохот. Громадное пламя ударило в небо. Подошли к месту взрыва. На всю его глубину — воронка диаметром до 10 метров. Железная арматура разлетелась в прах. Кругом метров на 50 всё почернело. Громадный дот вместе со своим гарнизоном окончил существование»33.
Командир стрелкового батальона капитан М. Сипович с 1 по 6 февраля 1940 года непосредственно руководил действиями штурмовых групп при ликвидации дота № 45 и связанного с ним менее мощного дота № 44 в Хотиненском укреплённом районе линии Маннергейма. Штурм укрепления противника осуществлялся силами роты с заранее оборудованного рубежа под прикрытием артиллерийского огня двух дивизионов. Артиллеристы уничтожили часть минных полей перед дотами. Направление движения было таково, что дот не мог обстреливать советских солдат в лоб. Но сапёрный взвод с санями, на которых лежала взрывчатка, застрял в надолбах и понёс потери. Приданные роте пять танков, разбив своим огнём надолбы, направились к доту. К этому времени рота «оседлала» дот. Попытка взорвать амбразуру с помощью нескольких десятков килограммов взрывчатки не привела к её разрушению, но «ослепила» финских пулемётчиков завалом из камней, комьями земли и снега. После этого сапёры уничтожили дот № 45 в несколько заходов. Первый раз заряд в полторы тонны взрывчатого вещества, помещённого на оголённую до бетонной оболочки крышу дота, разрушил правую сторону укрепления. Левая часть его продолжала жить, имея огневую связь с менее мощным дотом № 44. Этот дот обезвредили с помощью мощного заряда взрывчатки. В ночь на 4 февраля сапёры подготовили ещё два взрыва дота № 45. Каждый потребовал до 2 т взрывчатки. Только после этого «миллионный» дот превратился в груду развалин34.
Младшему командиру М. Булатову, командовавшему штурмовой группой, 23 февраля 1940 года также было поручено взорвать очередной дот. Советские воины решили начать уничтожение укрепления «традиционным способом» — сверху и начать с броневого купола, а потом в самый дот опустить ящик взрывчатого вещества с коротким шнуром. Под купол подложили 75 кг взрывчатки и подожгли шнур. Раздался взрыв, который оставил на куполе дота только трещину. Тогда сапёры решили подорвать дот по-другому. Подготовили взрывчатку, шнур и капсюли. Одного красноармейца посадили на огнемётный танк, чтобы он подавал танкисту знаки, когда жечь амбразуры и когда прекращать огонь. Когда танк давал струю огневой смеси, финны укрывались в глубине дота. Тотчас же наш сапёр бросал в амбразуру гранату, она взрывалась, воспламеняя огневую смесь. Потом загорелись бутылки с жидкостью, которые финны припасли для поджигания советских танков. Вскоре наши сапёры услышали стоны и непонятный шум. Танкисту тем временем подали сигнал, чтобы он ударил огнём по амбразурам и сразу прекратил его. Тот так и сделал. Бойцы подскочили к амбразурам, заложили в каждую по два ящика взрывчатки и зажгли огнепроводные шнуры. Амбразуры дота разорвало взрывом. Вместо них зияли большие отверстия. Эти отверстия танк начал беспрерывно поливать огнём. У дверей дота с пулемётом и гранатами стояли бойцы. Финнам был отрезан путь к отступлению. Через некоторое время огонь из танка прекратили и бросили в дот ещё четыре ящика взрывчатки. Танкистам предложили отвести танк. Внутри дота произошёл сильный взрыв. Купол сбросило, дверь вылетела. В доте оказались 15 убитых — весь гарнизон сооружения35.
Таким образом, несмотря на мощную систему обороны линии Маннергейма, Красная армия сумела найти эффективные способы её преодоления. Свидетельства советских командиров отражают тот объективный факт, что отечественные Вооружённые силы качественно превзошли противника, противопоставив бетону и граниту финских укреплений передовую технику и совершенные средства борьбы, воинскую выучку и мужество, инициативу и готовность жертвовать жизнью во имя Родины.
_____________________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Бои в Финляндии: воспоминания участников в 2 ч. / Под ред. Ф.Ф. Матросова. 2-е изд. Ч. 1. М.: Военное издательство Народного комиссариата обороны Союза ССР, 1941. С. 14.
2 Карбышев Д.М. Избранные научные труды. М.: Воениздат, 1962. С. 423.
3 Там же. С. 426.
4 Мерецков К.А. На службе народу. 4-е изд. М.: Высшая школа, 1984. С. 185, 186.
5 Бои в Финляндии… Ч. 1. С. 4.
6 Там же. С. 4, 5.
7 Карбышев Д.М. Указ. соч. С. 426.
8 Бои в Финляндии… Ч. 1. С. 15; Карбышев Д.М. Указ. соч. С. 426; Мерецков К.А. Указ. соч. С. 185; Хренов А.Ф. Мосты к победе. М.: Воениздат, 1982. С. 58.
9 Бои в Финляндии… Ч. 1. С. 8, 9.
10 Там же. С. 9.
11 Карбышев Д.М. Указ. соч. С. 427.
12 Мерецков К.А. Указ. соч. С. 185, 186.
13 Там же. С. 181.
14 Бои в Финляндии… Ч. 1. С. 9, 10.
15 Там же. С. 8, 9; Мерецков К.А. Указ. соч. С. 185, 186.
16 Бои в Финляндии... Ч. 1. С. 9, 10.
17 Бои в Финляндии... Ч. 2. М.: Военное издательство Народного комиссариата обороны Союза ССР, 1941. С. 284.
18 Бои в Финляндии… Ч. 1. С. 6, 7.
19 Там же. С. 7, 8.
20 Там же. С. 112—114.
21 Там же. С. 4, 5.
22 Там же. С. 5, 6.
23 Там же. С. 7, 8.
24 Там же. Ч. 2. С. 283, 284.
25 Там же. Ч. 1. С. 10, 11.
26 Там же. С. 258.
27 Там же. С. 257.
28 Там же. С. 363.
29 Там же. С. 283—285.
30 Хренов А.Ф. Указ. соч. С. 55.
31 Бои в Финляндии… Ч. 2. С. 64—66.
32 Там же. С. 66.
33 Там же. С. 69—72.
34 Там же. Ч. 1. С. 283—291.
35 Там же. С. 235—237.